Изабель Аджани рассказывает...

Двенадцать тяжёлых дней. С девятью другими людьми, членами моего жюри, - теми кого я до этого момента не знала. Идея была в том, чтобы проводить, как можно больше времени вместе, предотвращая тем самым формирование клана. Сработало ли это? Скажем так, это позволило избежать худшего... по утрам, в восемь тридцать перед показом фильмов, мы часто пили вместе кофе в маленькой комнате рядом с залом кинотеатра. Затем, встречали друг друга после просмотра 2-х фильмов во время ланча, на террасе.

Затем, через день, мы были вместе на обеде. Официальные встречи всегда продолжались три или четыре часа! Это было невероятно сложно, как-будто вы посетили семинар по философии!

В жюри, были все типы людей (...) В том случае, когда вы не несете багаж университетского образования, вы заменяете это пресвященной искренностью: я узнала много относительно человеческих отношений.



Для начала - удивительно видеть существование разбросанной дискриминации по полу. Это так, хотите вы этого или нет, и это не зависит от интеллекта людей. Мира Сорвино, Гонг Ли и я - американка, китаянка и француженка - мы были, несмотря на различные национальности, объединены в попытке заставить интеллект вибрировать в другой плоскости, нежели в мужской... В группе подобной этой, мы пытались доказать его мощь (интеллекта). Я должна была время от времени разрабатывать целые стратегии, иметь в наличии планы сражения достойными Наполеона!! Пример? Кто-то фальсифицирует результаты голосования непонравившегося фильма, кто-то использует оскорбительные споры - вынуждая других членов жюри не помещать себя в лагерь его защиты.

Я должна сказать, что мы получили устойчивое отражение времен на наших лицах. Так, находясь сейчас где-то в середине войны по пресечению разгула на экранах крови и насилия, мы должны быть особенно осторожны, чтобы не стать деморализованными и не цепляться за репрессию и осуждение. Определяя целостность, судя фильмы по их качеству и кинематографичности скорее чем за их моральное содержание, это не легко, скажу я вам! Список победителей говорит сам за себя, он носит траур, самоубийство, имеется насилие, - но расхоложенное и в значительной степени скрытое, - и это сказывается на образе нашей жизни.

Две "Пальмы", я думаю, неизбежны, если не имеется шедевра. Такова цена за пятидесятую годовщину выполнения работы Йозефа Чахайна? Когда люди в зале начали меня приветствовать, я повернулась обратно к присяжным заседателям и сказала с улыбкой: "Это была хорошая идея!" Аплодисменты не смолкали, тогда я обратилась к ним вновь с улыбкой: "Это была ОЧЕНЬ хорошая идея!" Есть ли у меня сожаления относительно призов? Очень немного...(...)

При просмотре фильма хотелось защищать друг друга от того, что творилось между экраном и нами. Когда в фильмах появлялись невыносимые сцены с насилием, было большое искушение, чтобы не убежать из зала в перерывах между фильмами. Так, ощущая присутствие окружающих, держась за руки и шепча что-то своему соседу мы помогали переносить друг другу то, что наблюдал каждый на протяжении многих часов. Последний день - перед церемонией награждения - был также забавен. Мы были изолированы в доме мэра находящегося высоко в горах, сотовые телефоны были конфискованы, запрещено возвращаться в гостиницу. В комнатах по три человека с туалетом в конце прихожей. Это действительно, было немного похоже на летний лагерь! Когда можно было оказаться в нижнем белье, лицом к лицу с кем-то, кого вы не знали!

Лишние моменты? Когда я играла "еврейскую маму" (в фильме- прим. переводчика), я убеждалась, что весь мой небольшой мир счастлив. Как только у члена жюри возникала проблема, он сначала направлялся ко мне: для него я была неким окном между ним и фестивалем. Так, что я с раздражительностью решала проблемы с автомобилями, курением или с чрезмерно рьяной охраной... правда ещё имелись обращения по телефону из Парижа по поводу резервирования: из-за того, что я была президентом жюри, многие люди думали, что фестиваль покинув гостиницу, оставил в моё распоряжение по крайней мере целый этаж!(...)

В день празднования 50-ой годовщины Каннского Кинофестиваля, я проснулась с налитыми кровью глазами, из-за острого коньюктивизма. Так как, забыла закапать прошлым вечером глаза. Из-за этого мне пришлось всё время носить тёмные очки. Правда вечером, перед тем как подняться по лестнице, я услышала страшный грохот издаваемый толпой фотографов, они кричали: "Очки, очки!". Это создавало атмосферу совершаемого языческого обряда на основе примитивной музыки, как в Греческих трагедиях. Завеса скрывающая лицо богини должна быть приподнята... Тогда я сказала себе: "Храбрость лучше трусости - так не будь трусом!", и я сняла свои очки мигая воспалёнными глазами. До этого меня ещё не фотографировали так много. И это было приятно.

Если, кто-то и был счастлив так, это Габриэль-Кане: пляж, плавательный бассейн, сад, личная охрана. Он получил 15 дней мечты, хотя фактически меня и не видел: 15 минут утром ("Привет, мамочка, это я!"), 15 минут днём ("Привет мамочка, это я, ты не забыла про меня?"), и так всё время...

Канны, день спустя после вручения наград. В течении 12 дней, 24 часа в сутки повсюду стоял изумительный шум. В понедельник 13-го дня, я вышла в зал и ощутила, что там пусто и никого нету. Я вызвала лимузин. Это - фантастика: все те люди с которыми я имела дело в течении последних 12 дней испарились будто бы их и не было никогда... Фестиваль в Каннах действительно был? В любом случае: я возвращаюсь к своей обыденной жизни. С замечательными воспоминаниями.


перевод с франц.языка: Мелешкин В.В.
все авторские права на территории РФ
принадлежат: Мелешкину В.В.
руская версия публикуется с писменного
разрешения первичного правообладателя
источник www.isabelleadjani.net

Все парава защищены. Перепечатка или публикация данной статьи, частично или полностью, в любом виде - разрешается, только с писменного разрешения!